– Нет, я не помню, ничего! – Иггдрасиль упрямо мотнул головой.
– Это бесполезно, – Рольф наклонился к Харальду, – боюсь, парень невменяем. Тут вы ничего не добьётесь, штандартенфюрер.
– Скажите, вам снились сны? После смерти вашей пары? – Харальд покачал головой, давая понять Рольфу, что ещё не закончил. – Кошмары, видения?
– Да, да… снились, – Иггдрасиль сжал кулаки, – какая-то муть, ничего не понятно.
– Вы лжёте. – Харальд говорил спокойно, но твёрдо. Он защищается, защищает самого себя, но если не заставить его открыться, он ничего не добьётся.
– Нет, не лгу! Просто какие-то кошмары. Меня пичкают лекарствами, я ничего не знаю! – Иггдрасиль закусил губу, по подбородку потекла тонкая струйка крови. – Дайте мне умереть!
– Нет, пока всё мне не расскажете. – Харальд встал со стула и, проигнорировав предупреждающий жест Рольфа, подошёл к химере. Это самый важный свидетель, нельзя его упускать. Харальд опустился на корточки перед Иггдрасилем и поднял его голову за подбородок, заглянул в глаза. – Что ты видишь во сне?
– Кровь. – Молодой химера заворожено смотрел в голубые глаза Харальда. Строгий и внимательный взгляд – он может помочь. – Стены, покрытые кровью. Она везде, на земле, на руках…
– На чём ещё? – Харальд не отводил взгляд. Он видел в глазах химеры страх, боль, отчаянье, одиночество. Знакомое зрелище. – На чём ещё была кровь?
– На… – Иггдрасиль почувствовал, как к горлу подкатило то невыносимое нечто, что мучило его всё это время, и уже готово выплеснуться криком. Он не мог продолжать, потому что тогда пришлось бы признать.
– Это ты убил свою пару? – Харальд положил ладонь на руку химеры. Горячая, даже сквозь кожу перчатки. – Это на нём ты видел кровь? Не бойся.
– Да, – выдохнул Иггдрасиль. Тёмное ничто обволакивало, ватой забивая лёгкие. – Это я убил его.
– Почему? – Харальд чуть сжал руку. Не теряй сознания, прошу. – У тебя была причина убивать своего напарника?
– Нет! Конечно, нет! Никогда! – Иггдрасиль поднял голову. Краем глаза он успел заметить поражённое лицо Рольфа – тот явно не ожидал такого признания, но потом снова замер, глядя в глаза Харальда. – Мы были парой, я не мог, не хотел…. Никогда!
– Ясно. Кто-то сделал тебя орудием против твоей воли и заставил убить пару. – Харальд кивнул, не теряя зрительного контакта, – расскажи, что произошло в ту ночь. До конца, расскажи мне всё.
– Я вышел из столовой – решил пробежаться перед сном. Помню в голове было как-то мутно, я почти не чувствовал свою пару. Решил поговорить с ним об этом перед сном. – Иггдрасиль говорил тихо, с силой выталкивая из себя слова. – Я бежал всё быстрее, помню, кто-то, кажется, попытался остановить меня. Я не должен был останавливаться, надо было спешить. Просто убрал… – молодой химера выдавливал из себя короткие фразы, мысли путались, в памяти всё расплывалось. – И ещё кто-то. Мне очень надо было идти. Он стоял у стены склада. Я должен был убить. Того, кто проник в мою голову. Он должен был уйти оттуда. Как можно быстрее! Я напал. Он даже не попытался защититься. Не помню, пришёл в себя где-то за лагерем. Было ужасно пусто. Не помню, как попал туда. Ничего больше не знаю!
– Тише, ты мне уже всё рассказал, – Харальд аккуратно придержал за плечи химеру, – ты очень хорошо всё описал. Я найду того, кто сделал это с тобой.
– Сделал? Но ведь это же я! – Иггдрасиль дёрнулся, – я его убил!
– Штандартенфюрер, доверие – вещь хорошая, но вам лучше отойти, – лицо Рольфа было непривычно серьёзным.
– Уверен, ты не осознавал до конца, что делаешь, – Харальд серьёзно посмотрел на химеру. – Я почти уверен, что ты был всего лишь инструментом.
Иггдрасиль непонимающе посмотрел на Харальда. Кто-то заставил его убить пару? И зачем?
– Зачем? – слабо прошептал химера.
– Не думаю, что причина в тебе. Я разберусь и найду истинного виновника, – Харальд встал, – а тебе придётся дождаться этого. Если ты хочешь узнать, зачем.
– Но почему… как ты? – Иггдрасиль никак не мог сформулировать вопрос. Он ещё не до конца осознал, что сейчас произошло. Ощущение было, как будто нож из-под рёбер вынули. Нет, огромную ржавую арматурину.
– Ты сам хотел рассказать, только боялся. Поверить, понять, принять. Всё несколько проще, чем кажется. – Харальд улыбнулся химере. – Надеюсь, теперь тебе станет легче. Боль от утраты не исчезнет, но тебе больше не надо будет пытаться спрятать от себя страшную правду. Я рад, что ты мне открылся.
– Я не мог…. Не сказать не мог! Твои глаза… не дают лгать. – Иггдрасиль дёрнулся. Этот человек вытащил из него ту правду, в которой он боялся признаться даже самому себе. Такой уверенный, спокойный. А ведь ему хотелось кричать, разорвать здесь всё, сломать! Этот военный видел эти желания в его глазах, но всё равно подошёл. Доверился. Вытащил его. Как будто не первый раз спускается в эту бездну. Но ради него, неизвестной химеры?
– Всё нормально, тебе надо отдохнуть, – Харальд отошёл к своему стулу. Снова предельно вежливо, немного отстранённо.
Рольф едва заметно мотнул головой в сторону двери. Мы уже идём? Харальд кивнул. Да, пока достаточно.
– Я ещё поговорю с тобой, – Харальд вышел из комнаты.
Иггдрасиль судорожно выдохнул. Этот человек словно выпотрошил его, заставил вытащить то, чего он боялся, но теперь внутри осталась только пустота. Осознание того, что это он убил собственную пару, оглушило его, осушило. Боль куда-то ушла, оставив его опустошённым. Обычно химеры сходят с ума или умирают в первые часы после гибели напарника – почти невозможно пережить боль разорванной связи. Но он в это время пытался изо всех сил скрыть от себя ужасную правду. Понимание собственной причастности рвалось наружу, заглушая всё остальное. Как ни странно, но, похоже, именно его попытка обмануть самого себя в конечном итоге его и спасла. В комнату вошёл охранник и расстегнул ремни. Иггдрасиль почти упал ему на руки. У него не осталось сил на борьбу, вообще ни на что. Он просто очень хотел спать.
Рольф дождался, пока они отойдут подальше от здания военной полиции. Весь этот разговор казался ему странным. Полубезумное признание и то, как этот детектив его получил – всё это казалось каким-то нереальным. Он ни в чём не обвинял, только спрашивал. Рейденберг обращался с боевой химерой, как с испуганным ребёнком, и всё-таки получил то, что хотел. Рольфу ещё не приходилось видеть человека из Управления, который бы так вёл себя с химерами – большинство их в лучшем случае сторонилось. Да и не только они, военные тоже старались держаться подальше от полулюдей. Ему же они всегда нравились – сильные, выносливые, немного наивные и искренние. Они были созданы для войны, для драки, и им это определённо нравилось.
– Штандартенфюрер, я только одного не могу понять, как его могли заставить без его ведома? Организм химеры почти мгновенно нейтрализует любые яды и наркотики, – Рольф внимательно посмотрел в спину Харальда. Ответит?
– То, что он описал, очень похоже на действие одного нейротоксина, скорее всего, модифицированного для химер, – Харальд остановился и повернулся к Рольфу, – он вызывает что-то вроде сильной агрессивной паранойи, возникающей внезапно и быстро проходящей. Чем больше человек для тебя значит, чем больше времени ты с ним проводишь, тем больше он начинает казаться тебе врагом. У человека возникает навязчивое чувство, что он лезет в его жизнь, и единственный способ спастись – избавиться от него. Всё выворачивается наизнанку. Этот токсин очень быстро рассасывается, обнаружить его почти невозможно.
– Но убить? Насколько я понял, он буквально зациклился на этой идее, – Рольф нахмурился. Только химер-параноиков ещё не хватало.
– Мне кажется, это из-за их психо-эмоциональной связи. – Харальд заложил руки за спину. – Она во много раз усилила эффект действия токсина, но не на физическом, а на психо-эмоциональном уровне. К тому же химер учили убивать своих врагов сразу, не раздумывая.
– Тот, кто это сделал, очень хорошо знал химер, – Рольф достал сигарету и закурил, – особенности их связи и воздействия препаратов. Мне в голову приходят только их врач или Зигфрид.
– Не стоит исключать вероятности того, что это мог сделать химера. – Харальд задумчиво посмотрел в затянутое тучами небо. – Я бы даже сказал – это наиболее вероятно. Но врача химер всё-таки стоит навестить, чтобы проверить мою гипотезу. В конце концов, я не уверен до конца. С ускоренным метаболизмом химер искать следы в его крови бесполезно, тем более что всё это время он провёл на успокоительных и обезболивающих.
– Что ещё это могло быть? – Рольф настороженно посмотрел на вышку. – Если не токсин, то что? Слишком резкое изменение поведения. Вы уверены, что он не лгал?
– Когда тебе очень больно, ложь не придумаешь, остаётся либо говорить правду, либо молчать. – Уголки губ Харальда чуть дрогнули. Это были слава Вальтера фон Вейфрунга, главы Последнего Управления, занимавшегося допросами. – Если бы он продумывал свой ответ заранее, то выбрал бы что-нибудь более убедительное. Именно смена его поведения и натолкнула меня на мысль о токсине.
